Беспокойные дoмa.

…Летом 1918 года в почти пустом здании детдома на Заострожной улице в городе Орле по ночам происходили странные события. Своей необъяснимостью они до смерти пугали его немногих обитателей. Об этом случае в 1990 году сообщила Ирина Николаевна Денисова, учительница из Краснодара. А непосредственным участником событий была её родная бабушка — Татьяна Алексеевна Белова (1907 — 1984). Мать Татьяны Алексеевны (прабабушка И. Н Денисовой) тогда устроилась на работу завхозом в тот детский дом. Там же разрешили и жить. На лето всех детей из детдома вывезли в село, на дачи. В здании остались лишь будущая бабушка И. Н. Денисовой — одиннадцатилетняя Таня, двое её братьев подростков, мать Тани с сестрой и пожилая уборщица.

В один из вечеров они легли спать на втором этаже. Таня с мамой и со своей тётей — в комнате в одном конце коридора, мальчишки — отдельно, в комнате посредине коридора, а уборщица — в противоположном конце коридора. Входная дверь была заперта.

Ночью Таня проснулась от странного звука, будто кто-то спрыгнул вниз с топчанов, сложенных один на другой в соседней комнате. Она позвала маму. Увидела, что мама и тётя не спят, а сидят, сжавшись, и с ужасом смотрят на дверь. Из коридора раздавались странные звуки. Вот как Ирина Николаевна передаёт рассказ своей бабушки:

"Сначала будто катились по полу большие чугунные шары — звеня, сталкивались, опять катились и опять звенели. Затем раздался топот множества бегущих детских ножек. После этого — звуки, как от удара хлыста или циркового бича. Они начинались около двери соседней комнаты с топчанами, проносились по коридору и затихали в его конце. Затем последовала тишина, и снова все продолжалось в той же очерёдности: шары, ножки, бич. Так длилось до середины ночи.

В одну из пауз раздался сильный стук в дверь. Это стучали испуганные мальчишки. Они все слышали и прибежали к матери. В коридоре, когда бежали, ничего не видели. Только дверь закрылась (мальчиков впустили), все началось снова и длилось до утра.

Рассвело. Пошли трамваи. Мать Тани набралась храбрости, подошла к двери и стала через закрытую дверь стыдить неизвестно кого: «Прекратите безобразие! Уже утро!» — и т. д. Звуки продолжались, но уже реже и тише и вскоре стихли совсем. Когда, осмелев, они вышли и стали осматривать помещение, то ничего подозрительного не нашли. Уборщица не слышала, спала всю ночь.

В первую мировую войну в детдоме был госпиталь. Милиция (куда мама Тани и её тётя заявили о происшедшем) нашла в подвале здания кости, черепа, полуистлевшие бинты".

И вот что добавила Ирина Николаевна: её бабушка вспоминать об этом случае не любила и рассказывала о нём очень неохотно. Её конечно же можно понять. Вспоминать о таком действительно тяжело.

А между тем с подобными происшествиями люди встречаются уже давным-давно. Они издревле знали, что некоторые места обитания человека — шалаши, пещеры, хижины, дома, общественные постройки, культовые сооружения, даже места первобытных стоянок — иногда бывают беспокойными: там по ночам что?то видится или слышится, поиски же разумных причин странностей обычно ни к чему не приводят. Обитатели меняются один за другим, не в силах терпеть непонятную напасть, потом в доме вообще никто не хочет жить, он запустевает, становится необитаемым и постепенно разрушается. А место, где он стоял, ещё долго пользуется дурной славой. Иногда плохая репутация сопровождает такое строение или место, где оно стояло, сотни лет. Подобные дома и места назвали беспокойными, поскольку люди уже давно заметили, что беспокойства связаны с местом, где они наблюдаются.

Однако и в старину не все разделяли подобные убеждения (впрочем, это же можно утверждать и о нашем времени). Одним из несогласных был Реджинальд Скотт — английский демонолог, писатель, ревностный протестант. Все, что говорится о беспокойных домах, Скотт объявлял суеверием. Об этом он, в частности, заявил в вышедшей в 1584 году в Лондоне книге «Выявление колдовства». Скотт вопрошает несогласных: «Где живут души, кои во множестве роятся в прошлом? Где обитают духи? Кто слышал производимые ими звуки? Кто видел их самих?» Он считал, что беспокойные дома — не что иное, как плод слухов, распускаемых антипротестантами с целью доказательства истинности доктрины о существовании ада, в котором обитают грешные души.

Противоположного мнения придерживался современник Р. Скотта, иезуит и доктор теологии Петрус Тиреус. Свои взгляды он высказал в книге, которая называется «Заражённые (в оригинале — инфицированные) места» (Кёльн, 1598). В ней 352 страницы и длинный подзаголовок: «О местах, часто посещаемых злобными духами демонов и смерти. С добавлением трактата о ночных преследованиях, которые обычно предвещают смерть людей». Примечателен уже сам по себе начальный абзац книги: «В том, что определённые места часто посещаются призраками и духами, сомнения нет».

Прошло около трехсот лет, и в изданной в Лондоне в 1894 году книге известного английского учёного и психоисследователя Эндрю Ленга «Кок?Лейн и здравый смысл» её автор спрашивает, а какой ответ на вопросы Р. Скотта о том, кто слышал или видел духов, был бы дан в конце XIX века? По мнению Ленга, такой: «Священнослужители?протестанты, армейские офицеры, домохозяйки, управляющие имениями, стряпчие — в общем, представители всех слоёв общества, за исключением членов комиссии по изучению беспокойных домов при Обществе психических исследований». Ленг слегка иронизирует по поводу зачастую излишнего скептицизма, свойственного членам Общества, президентом которого он всё же стал в 1911 году.

В текущем столетии внимание психоисследователей сосредоточивалось большей частью на изучении шумных духов — полтергейстов. Исследований, имеющих дело с феноменом беспокойных домов, проведено значительно меньше, возможно потому, что шумные духи зачастую делают жизнь семьи, к которой они привязались, совершенно невыносимой — ведь от них не всегда удаётся спастись даже бегством! А то, что обитает в беспокойном доме, привязано не к человеку, а к месту и остаётся там в течение десятилетий и даже столетий, но такое место, если беспокойства досаждают слишком сильно, всегда можно покинуть.

Однако кое?какие особенности феномена беспокойных домов были выявлены — в основном во второй половине нашего века. Тем не менее, некоторые парапсихологи называют «большой тройкой» такие феномены, как полтергейст, беспокойные дома и привидения. Может быть, ввиду их совершенной уж экзотичности. Но вместе с тем симптоматика беспокойных домов существенно отличается от таковой при полтергейстах. Так, феномены беспокойных домов обычно долгоживущи. Они практически независимы от человека, поскольку привязаны к месту. Если семья покидает вдруг ставший или оказавшийся беспокойным дом, то на новом месте их уже ничто не беспокоит. А семья, которая вселилась в тот покинутый прежними хозяевами дом, тут же начинает испытывать на себе его злые чары. Иногда сменяются целые поколения владельцев, а дом все продолжает оставаться беспокойным. Поэтому он пользуется дурной славой. Мало охотников жить в таких домах! Как было сказано в одном из старых журналов за 1887 год, «казуистика беспокойных домов содержит в себе случаи необыкновенно низкой арендной платы».

Феномены, проявляющиеся в беспокойных домах, в большинстве своём ограничиваются определённым зданием, даже определёнными комнатами одного и того же дома. Однако известны и такие случаи, когда явление это охватывает даже целые довольно обширные местности.

Феномены беспокойных домов обычно проявляют себя ночью, когда все обитатели спят, при этом спящие могут проснуться. Часто слышны звуки, имитирующие жизнепроявления человека (шагов по полу и по лестнице, покашливаний, вздохов, хлопания дверьми, рубки дров и пр.). Физические проявления обычно редки и менее разрушительны. Например, наблюдается очень мало бросаний и швыряний предметов домашнего обихода, а если уж «забеспокоилась» бьющаяся посуда, то она мало когда разбивается. И ещё: в отличие от полтергейстных, в беспокойных домах двигаются преимущественно тяжёлые предметы, на большие расстояния, с усложнёнными траекториями, с незначительными разрушениями, со многими приземлениями.

Феномен привидений — почти непременный атрибут симптоматики беспокойных домов. Привидения также обычно наблюдаются ночью, невероятно пугая при этом обитателей дома. Увидевшие хоть раз привидение потом всю свою жизнь помнят это незабываемое зрелище. Существуют фотографии привидений. Это говорит о том, что они — отнюдь не только плод больного или слишком богатого воображения (хотя и так бывает), а являют собой какую-то странную и неведомую, но реальность.

О том, что это действительно так, свидетельствует проведённое уже в наши дни наблюдение в одном из беспокойных домов штата Кентукки, США. Та комната дома, в которой когда-то произошла ужасная трагедия, стала беспокойной. Исследователь решил понаблюдать, как поведут себя в ней различные животные. Первой он запустил в комнату собаку: сделав несколько шагов, она зарычала, попятилась к двери и выскочила за порог. Кошка вырвалась из рук исследователя все у той же невидимой границы, выпустила когти, вспрыгнула ему на плечи, а затем бросилась на пол, заползла в угол и с шипением забралась под кресло. Крыса вела себя спокойно — ей всё было нипочём. Гремучая змея сразу же приняла угрожающую стойку, нацелившись на то же кресло. В обычном же помещении те же животные вели себя спокойно и мирно.

Беспокойные дома как в наши дни, так и в далёком прошлом проявляют свой «характер» на один и тот же манер. Познакомимся на конкретных примерах, как это происходило по крайней мере в течение примерно последних двухсот лет. Первый случай относится к концу восьмидесятых годов XVIII века. Он изложен в письме одной принадлежащей к знатному семейству молодой англичанки. Вот что она сообщает адресату: "Сэр Джемс, мать моя, я и брат мой Чарлз покинули наше отечество в конце 1786 года. Поживши в разных местах, мы наконец решились поселиться в Лилле, где нашли хороших профессоров; у нас были рекомендательные письма к лучшим семействам в городе. Сэр Джемс продолжал своё путешествие, а мы, проведя несколько дней в очень неудобной квартире, наняли большой и красивый дом за чрезвычайно низкую цену, даже для Франции.

Три недели спустя после того, как мы в нём поселились, матушка отправилась со мною к банкиру, на которого сэр Роберт Гаррис дал нам вексель. Мы попросили его выплатить некоторую сумму денег, и он отсчитал нам её пятифранковыми монетами. Так как это составляло довольно значительную тяжесть, которую мы не могли унести с собою, то мы просили его прислать её к нам на дом, на площадь Золотого Льва. Адрес удивил его. «Я не знаю, — сказал он, — на этой площади никакого помещения, приличного для вас, кроме одного дома, который давно уже стоит пустой, потому что в нём показываются привидения». Он произнёс эти слова с важным видом и самым естественным голосом.

Мысль, что дом наш посещается домовыми, много заставила нас смеяться, однако ж мы просили ни слова не говорить об этом слугам, чтобы они не забрали себе в голову каких?нибудь глупостей; с нашей стороны, маменька и я, мы решили никому на свете не сообщать слышанного. «Ведь это, верно, привидение будило нас столько раз, расхаживая над нашей головою», — сказала мне, смеясь, матушка. В самом деле, мы несколько ночей кряду слышали, что в верхнем этаже кто?то расхаживал взад и вперёд тяжёлыми шагами; мы думали, что это ходит кто?нибудь из слуг".

На другой день, так как ночью шаги снова нас разбудили, матушка спросила у горничной по имени Кресвель, кто живёт над нами. «Никто, — отвечала девушка, — там пустой чердак». Восемь или десять дней спустя Кресвель пришла к матушке и сказала ей, что все французские слуги хотят уйти от нас, потому что в доме водятся привидения, и прибавила, что по этому случаю рассказывают странное происшествие.

Этот дом вместе с другою собственностью принадлежал малолетнему сироте, у которого опекуном был родной дядя. Опекун поступал с ним самым бесчеловечным образом и наконец запер его в клетку. Потом мальчик пропал без вести, и все полагали, что дядя убил его. Убийца наследовал имение своей жертвы, покинул дом и продал его отцу теперешнего владельца. С тех пор он был несколько раз нанят, но никто не оставался в нём более недели или много двух. До нашего приезда он долго стоял пустым. «Неужели ты в самом деле веришь в этот вздор?» — «Право, не знаю, как вам сказать, — отвечала девушка, — на чердаке над вашею комнатой стоит железная клетка, которую вы сами можете увидеть, если вам угодно».

Мы встали, чтобы посмотреть, точно ли она говорит правду, и так как в эту самую минуту пришёл к нам старый офицер, кавалер ордена св. Людовика, то мы попросили его проводить нас и взошли с ним вместе наверх. Как и говорила Кресвель, мы нашли обширный чердак с кирпичными стенами, совершенно пустой, кроме железной клетки, стоявшей в одном из углов, похожей на те, в которых запирают диких зверей, за исключением, однако, размеров: 4 квадратных фута в ширину и 8 в вышину. В стену, к которой она была прислонена, вделана цепь, а на конце цепи висел заржавленный ошейник. Я содрогнулась при мысли, что, быть может, действительно в этой клетке жило человеческое существо. Старый друг наш смотрел на клетку с таким же ужасом, как и мы, и утверждал, что она, по всей очевидности, была сделана с какою?нибудь зверскою целью. Но так как мы не верили в привидения, то были убеждены, что шум производили люди, которые находили в том свою выгоду, чтобы дом оставался необитаемым. Нам было очень неприятно, что они имели возможность во всякое время пробраться в дом, и мы решились найти себе другое жилище, а между тем поступать с осторожностью.

Дней через десять после того, как мы приняли это решение, матушка, смотря однажды на Кресвель, которая пришла одевать её, нашла, что она чрезвычайно бледна и имеет болезненный вид!

«О! сударыня, — отвечала она, — мы с миссис Марш ужасно перепугались, и нам невозможно будет уснуть в той комнате, где мы теперь живём»

«Хорошо, — отвечала матушка, — вы будете спать обе в моём кабинете. Но сперва расскажи мне, что вас так перепугало»

«Кто-то прошёл через нашу комнату ночью, мы обе его видели, но спрятали головы под одеяло в ужаснейшем испуге и пролежали так до утра»

При этих словах я не могла удержаться от смеха, но Кресвель залилась слезами. Видя её в таком состоянии, я, чтобы её утешить, сказала, что нам предлагали нанять прекрасный дом и что мы скоро оставим теперешнее наше жилище.

Несколько дней спустя матушка попросила нас с братом принести из её комнаты пяльцы, чтобы приготовить работу к завтрашнему дню. Мы только что отужинали; при свете лампы, которую всегда зажигали вечером, мы всходили по лестнице, как вдруг увидели перед собою длинное и худое существо — на нём было широкое платье, распущенные волосы в беспорядке падали на плечи. Мы оба подумали, что это сестра наша Анна, и закричали ей: «Шутка твоя не удастся, душенька, ты не испугаешь нас!»

При этих словах фигура исчезла в углублении стены, но так как мы нашли его пустым, когда проходили мимо, то оба были того мнения, что сестра так или иначе скрылась и убежала через потаённую лестницу. Мы рассказали это происшествие матушке, которая заметила: «Странно! У Анны болела голова, и она легла в постель ещё прежде, нежели вы возвратились с прогулки». Алиса, которая сидела с работою у её кровати, уверяла нас, что она спала таким образом уже более часа. Когда мы передали это обстоятельство Кресвель, бедная девушка побледнела как смерть и вскричала, что описанная нами фигура была та самая, которая её так перепугала. Примерно тогда же брат Генрих приехал к нам на несколько дней, и мы отвели ему комнату на верхнем этаже на противоположной стороне дома. На другой день, когда он сошёл к завтраку, то спросил с сердитым видом у матушки, неужели в прошедший вечер она сочла его настолько пьяным, будто он не в состоянии сам погасить свечку, что велела присматривать за ним бездельникам, французским слугам. Матушка отвечала, что она никогда и не думала этого делать. Но брат твёрдо стоял в своём негодовании и прибавил: «Вчера ночью я соскочил с постели и отворил дверь; при свете месяца я увидел одного из этих негодяев, в низу лестницы, в халате, который развевался вокруг него, и с волосами, падающими по плечам. Если бы я не был раздет, то побежал бы за ним и порядком бы его отделал, чтобы он не смел в другой раз за мной присматривать».

Теперь мы уже совсем были готовы оставить этот дом. Мы наняли другой, владелец которого уехал на некоторое время в Швейцарию. Дней за пять до переезда к нам приехали господин и госпожа Аткинс. Мы рассказали им странные происшествия, заметив, что чрезвычайно неприятно было жить в доме, куда могли пробираться посторонние люди, хотя мы и не открыли, каким образом они до этого дошли и какие были их намерения, кроме желания попугать нас. Мы прибавили, что никто не мог спать в комнате, где жили сначала Марш и Кресвель. При этих словах госпожа Аткинс расхохоталась, говоря, что она была бы в восторге провести в ней ночь, если бы маменька это позволила, и что с её маленькой собачкой никакое привидение её не испугало бы. Так как маменька не имела причины противиться её желанию, то госпожа Аткинс просила своего мужа возвратиться домой и прислать с их человеком её ночной шлафор, прежде чем запрут городские ворота, потому что они жили за городом. Господин Аткинс улыбнулся и сказал, что она очень самоуверенна, но не порицал её намерения и прислал ей требуемые вещи. Жена его простилась с нами и вошла в зловещую комнату со своей собачкой, не показывая ни малейшего признака боязни. Когда она вышла к нам на другой день, то мы все удивились её расстроенному виду. Когда спросили, не страшно ли ей было, она отвечала, что её разбудил кто?то, тихо ходивший по комнате. Она явственно ~ различила человеческий образ, и собака её, которая была необыкновенно живого характера и беспрестанно на всех лаяла, оставалась безмолвной и неподвижной, несмотря на все старания хоть как?то расшевелить животное. Когда приехал муж и, желая рассеять её дурное расположение, стал уверять, что она видела это во сне, госпожа Аткинс не на шутку рассердилась. Должно было допустить, что она действительно что?нибудь да видела. После её отъезда матушка сказала, что она не могла верить существованию привидения, бродящего по комнатам, но несмотря на это желала никогда не встречаться с таинственным существом, которое так пугало людей.

За три дня до переезда на другую квартиру я совершила большую прогулку верхом и от усталости заснула, лишь только легла в постель. Далеко за полночь что?то вдруг меня разбудило, только я не могу сказать, что это было такое: к шуму шагов мы так уже привыкли, что он не производил на нас никакого действия. Я спала вместе с матушкой и лицом была обращена к ней; переменив положение, я увидела у комода между мною и окошком высокого и худого человека в широком халате — одной рукой он опирался на комод, и глаза его, казалось, смотрели прямо на меня. Я видела его необыкновенно явственно при свете лампады, которая очень ясно горела. Это был молодой человек, худой и бледный; лицо его выражало такую глубокую грусть, что я, кажется, век этого не забуду. Признаюсь, я очень испугалась и в особенности смертельно боялась, чтобы матушка вдруг не проснулась и не увидела привидения, но шум её дыхания показывал, что она спит крепким сном. В эту самую минуту часы пробили четыре. Прошёл по крайней мере час, прежде чем я наконец собралась духом и взглянула на комод, возле которого уже никого не было. Между тем я не слыхала ни малейшего шума, хотя прислушивалась изо всех сил. Я больше не засыпала, как вы легко можете себе вообразить, и очень обрадовалась, когда Кресвель постучалась у дверей, как она делала каждое утро, потому что мы на ночь всегда запирались; тогда я вставала и отпирала дверь, а на этот раз я против обыкновения закричала ей: «Войди, войди! Дверь не заперта!» Но она отвечала, что дверь заперта, и я должна была встать и отпереть её. Когда я рассказала матушке о происшедшем, она очень благодарила меня за то, что я её не разбудила, и хвалила моё бесстрашие. Так как я любила её больше всего на свете, то во внимании моем не было ничего необыкновенного. Матушка не захотела больше оставаться на этой квартире ни одной ночи, и мы переехали из неё в тот же день, но прежде того со всеми нашими слугами сделали общий обыск, чтобы узнать, не было ли какого средства проникнуть в дом посторонним людям, но как мы ни искали, ничего не могли найти".

В этом случае семейство имело возможность переменить место жительства, чем и воспользовалось. Но так бывает не всегда. Когда беспокойным становится, например, дом приходского священника, он по долгу службы не имеет права покинуть его. Именно в таком вот доме пришлось жить преподобному Джону Стюарту. Он находился в приходе Сейдерштерн, вблизи Факенгема, графство Норфолк, Великобритания. О том, что происходило в том странном доме, известно из письма Стюарта от II мая 1841 года, адресованного майору Эдварду Муру, собиравшему по всей Англии сведения о самозвонящих колокольчиках. Вот что сообщил майору священник:

"Сэр! Вы написали своё письмо (я получил его вчера) действительно в таинственный дом. Во всей Англии вы едва ли найдёте другой подобный. Но, к сожалению, я не могу вам быть полезен в отношении собственно «колокольного звона».

Наши тревоги в этом церковном доме гораздо серьёзнее. Непрерывный ряд стуков, стонов, криков, противной скребни, тяжкого топота и громовых ударов во всех комнатах и коридорах преследует нас здесь в течение почти девяти лет, всё время, как я заведую приходом. Все это ещё продолжается, на докуку моей семье и к ужасу слуг, которые иногда бросают нас.

Мне удалось проследить существование стуков в доме, по несомненным данным, за последние 60 лет, и я не сомневаюсь, что если бы ещё был в живых кто?либо из лиц, обитавших в нём ранее, то я мог бы продолжить свои розыски и далее с таким же успехом.
В 1833 и 1834 годах мы охотно открывали свой дом для всех порядочных людей, известных нам лично или кем?либо представленных, кто желал удовлетворить своему любопытству. Но наша уступчивость была употреблена во зло, наши побуждения перетолкованы в дурную сторону и даже на наш характер брошена тень. Потому мы должны были закрыть двери для посторонних.

В 1834 году я подготовил к печати свой дневник. Труд мой должен был выйти в издании г?на Родда, известного книгопродавца на Ньюпорт?стрит, в Лондоне. Но так как конца истории все ещё не было, то я отлагал и своё намерение со дня на день, из года в год — все в ожидании конца…"

Книга Стюарта так и не была издана. Видимо, потому, что в ожидании прекращения беспокойств наступил?таки конец — не их, асе автора, наследникам же было не до книги…
Некоторые беспокойные комнаты, например в гостиницах, иногда долго пустуют в ожидании нечаянного постояльца, а затем удивляют его неприятными сюрпризами, как это однажды случилось с одним российским инженером. Вот как он сам об этом рассказывал.

"В один ненастный осенний день 1858 года, выехав ранним утром из одного небольшого местечка в Галиции, я после утомительного путешествия прибыл вечером в городок Освенцим. Служил я в это время инженером в городе Львове. Тот, кто путешествовал в этих краях 30 лет тому назад, согласится со мною, что в те времена подобный переезд был тяжёл, во многих отношениях сопряжён с большими неудобствами, а потому понятно, что я приехал в упомянутое местечко сильно усталый, тем более что целый день не имел горячей пищи.

Хозяин гостиницы, в которой я остановился. Лове, был известен за лучшего трактирщика во всём городе и, кроме того, содержал буфет, с достоинствами которого я имел возможность ознакомиться во время своих частых странствий по этому краю. Поужинав в общей столовой и напившись по польскому обыкновению чаю, я спросил себе комнату для ночлега. Молодой слуга отвёл меня на первый этаж древнего монастыря, превращённого, благодаря меркантильному духу нашего времени, в гостиницу. Пройдя обширную залу, вероятно, служившую некогда трапезною для монахов, а в настоящее время играющую роль танцевального зала для освенцимской золотой молодёжи, мы вышли в длинный монастырский коридор, по сторонам которого были расположены некогда кельи монахов, ныне спальные комнаты для путешественников. Мне отвели комнату в самом конце длинного коридора и, за исключением меня, в это время не было в гостинице ни одного проезжающего. Заперев дверь на ключ и на защёлку, я лёг в постель и потушил свечку.

Прошло, вероятно, не более получаса, когда при свете яркой луны, освещавшей комнату, я совершенно ясно увидел, как дверь, которая приходилась прямо напротив моей кровати, и которую перед этим я запер на ключ и на защёлку, медленно открылась. В дверях показалась фигура высокого вооружённого мужчины. Он, не входя, остановился на пороге, подозрительно осматривая комнату, как бы с целью обокрасть её. Поражённый не столько страхом, сколько удивлением и негодованием, я не мог произнести ни слова, и, прежде чем собрался спросить его о причине столь неожиданного посещения, он исчез за дверью. Вскочив с постели в величайшей досаде на подобный визит, я подошёл к двери, чтобы снова запереть её, но тут, к крайнему своему изумлению, заметил, что она по?прежнему заперта на ключ и на защёлку. Поражённый этою неожиданностью, я некоторое время не знал, что и думать, наконец, рассмеялся над самим собою, догадавшись, что всё это было, конечно, галлюцинацией или кошмаром, вызванным слишком обильным ужином. Я улёгся снова, стараясь как можно скорее заснуть. И на этот раз я пролежал не более получаса, как снова увидел, что в комнату вошла высокая бледная фигура и остановилась близ двери, оглядывая меня маленькими и пронзительным глазами. Даже теперь, после тридцати лет, протёкших с того времени, я как живую вижу перед собою эту странную фигуру, имевшую вид каторжника, только что порвавшего свои цепи и собирающегося на новое преступление. Обезумев от страха, я машинально схватился за револьвер, лежавший на моём ночном столике. В то же самое время вошедший человек двинулся от двери и, сделав, точно кошка, несколько крадущихся шагов, внезапным прыжком бросился на меня с поднятым кинжалом. Рука с кинжалом опустилась на меня, и одновременно с этим грянул выстрел моего револьвера. Я вскрикнул и вскочил с постели, и в то же время убийца скрылся, сильно хлопнув Дверью, так что гул пошёл по коридору. Некоторое время я ясно слышал удалявшиеся от моей двери шаги, затем на минуту все затихло.

Ещё через минуту хозяин с прислугою стучались мне в дверь со словами:

«Что такое случилось? Кто это выстрелил?»
«Разве вы его не видали?» — сказал я.
«Кого?» — спросил хозяин.
«Человека, по которому я сейчас стрелял.»
«Кто же это такой?» — опять спросил хозяин.
«Не знаю», — ответил я.
Когда я рассказал, что со мною случилось. Лове спросил, зачем я не запер дверь.
«Помилуйте, — отвечал я, — разве можно запереть её крепче, чем я её запер?»
Но каким образом, несмотря на это, дверь всё?таки открылась?
«Пусть кто может объяснит мне это, я же решительно понять не могу», — отвечал я. Хозяин и прислуга обменялись значительным дом: «Пойдёмте, милостивый государь, я вам дам другую комнату, вам нельзя здесь оставаться». Слуга взял мои вещи, и мы оставили эту комнату, в стене которой нашли пулю моего револьвера.

Я был слишком взволнован, чтобы заснуть, и мы отправились в столовую, теперь пустую, так как было уже за полночь. По моей просьбе хозяин приказал подать мне чаю и за стаканом пунша рассказал мне следующее. «Видите ли, — сказал он, — данная вам по моему личному приказанию комната находится в особенных условиях. С тех пор как я приобрёл эту гостиницу, ни один путешественник, ночевавший в этой комнате, не выходил из неё, не будучи испуган. Последний человек, ночевавший здесь перед вами, был турист из Гарца, которого утром нашли на полу мёртвым, поражённым апоплексическим ударом. С тех пор прошло два года, в продолжение которых никто не ночевал в этой комнате. Когда вы приехали сюда, я подумал, что вы человек смелый и решительный, который способен снять очарование с этой комнаты, но то, что случилось сегодня, заставляет меня навсегда закрыть её».

Хозяин гостиницы, конечно же, поступил опрометчиво, предоставив номер с привидением своему постояльцу. Ведь в нём уже произошло несчастье — смерть туриста из Гарца, да и другие гости были не в восторге от этой комнаты. Да, видно, жадность заела: сам-то хозяин так и не решился хоть раз там заночевать, экспериментировал на приезжих.

Жить или пребывать в беспокойных домах доводится не только простым смертным, но и всемирно известным людям. Вот что, по свидетельству кандидата физико-математических наук Валентина Псаломщикова, рассказывает сотрудник такого серьёзного научного журнала, как «Вестник Академии наук СССР», Наталья Сафронова: «Когда я писала биографию Виктора Гюго, то выяснилось, что в изгнании на острове Гернси писатель купил себе дом, выстроенный задолго до того настоящим пиратом, корсаром, — дом, о котором ходила дурная слава. По ночам Виктор Гюго, его жена, сыновья и дочь слышали, как пел прекрасный женский голос, кто?то невидимый вздыхал, шуршал юбками, стучал каблучками, шелестел страницами. Иногда по утрам рукописи оказывались разбросанными по полу… Эти свидетельства переходят необъяснёнными из одной книги о Викторе Гюго в другую. Биографы не могут выбросить их, потому что не имеют морального права демонстрировать недоверие к коллективным показаниям семьи Гюго. Галлюцинациями они это тоже не считают».

Кстати, нередко обитатели беспокойных домов слышат, видят, ощущают или испытывают одно и то же независимо друг от друга, но скрывают свои впечатления, опасаясь прослыть не совсем нормальными. Но какое?либо совсем уж необычное происшествие, бывает, заставляет их разговориться, и тогда все с удивлением узнают, что и другие несчастные переживают то же самое. Какие уж тут галлюцинации!

Как помнит читатель, начало изложения конкретных случаев было положено письмом молодой англичанки, семья которой в конце 80?х годов XVIII века арендовала дом в Лилле, на площади Золотого Льва. Он оказался беспокойным, и поэтому из него пришлось выехать. В 80?х годах XIX века тот дом был переоборудован под гостиницу. В мае 1887 года в ней остановились три подруги?англичанки. Похоже, одной из них в качестве спальни досталась комната, в которой столетием ранее обитали Кресвель и Марш — служанки той английской семьи, и где их ночью напугало привидение.

Видимо, и столетие спустя дом пользовался дурной славой: других постояльцев, кроме англичанок, в гостинице не было. Дама, оказавшаяся в бывшей комнате служанок, как и её подруги, готовилась ко сну. Однако не успела она лечь в постель, как под дверью послышались чьи?то шаги. Одна из её подруг тоже услышала их. Открыли двери, выглянули в коридор — пусто. А шаги все продолжали слышаться. Вновь заперли двери, а под ними кто?то все прохаживался. Едва пережив от страха ночь, ранним утром три леди покинули гостиницу и выехали из города, чтобы больше туда никогда не возвращаться.

В 1886 году газета «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовала рассказ человека, снимавшего квартиру у хозяина беспокойного дома. Вначале его удивило странное поведение собаки, затем пришёл черёд изумиться ему самому. Вот как он описывает то необычное событие:

"Много лет тому назад у меня в доме жила собака по имени Бекас. У неё была масса достоинств, если сказать коротко — это была необыкновенно умная собака. Я вёл тогда жизнь довольно рассеянную, бывал много в свете, возвращался домой очень поздно, иногда на следующее утро, и вообще не ложился ранее третьего или четвёртого часа. Однажды я заболел так называемой жабой (опасным воспалением горла) и должен был оставаться дома. В первую же ночь во время болезни я читал в постели, когда часы прозвонили «страшный час полуночи». Бекас спал в углу на своей подушке. Только вдруг вижу я, что он встаёт с глухим ворчанием, глаза его устремлены на дверь спальни. Потом замечаю в собаке признаки необыкновенного волнения и страха. Она подходит ко мне, шерсть дыбом, глаза обращены на дверь, она продолжает ворчать и трясётся всем телом.
Это меня тем более удивило, что когда что-нибудь тревожит её ночью, то она обыкновенно не ворчит, а громко лает и бросается вперёд.

Вдруг раздаётся сильный стук во входную дверь, и кто?то шевелит ручкою от замка, как бы силясь отворить дверь, запертую ключом. Я, позвав лакея, спросил его, не видел ли он из своего окна, кто так поздно, не звоня, ломится в дверь? Заспанный Антон отвечал: «В окно не видно никого, да и никого нет». — «Кто же это стучит?» — "А кто его знает?

Это уже пятая ночь. Если бы вы приходили домой раньше, то слышали бы это не первый раз. Мне сначала страшно было, и я попросил знакомого лакея со второго этажа ночевать со мною; теперь уже привык, пусть его стучит". Я встал, взял свечу и пошёл к двери, позвав собаку, но Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло. Я сперва удостоверился, смотря в окно лакейской, что у моих дверей действительно никто не стоял, как между тем замочная ручка не переставала стучать, подымаясь и опускаясь. Я отпер внезапно дверь, думая поймать кого?нибудь, но никого не было. Когда дверь осталась отворённою, то ручка перестала двигаться. Как только дверь была опять заперта, ручка стала по?прежнему сильно стучать. Я спросил, долго ли это будет продолжаться. Антон отвечал, что стучит обыкновенно четверть часа или двадцать минут, и действительно вскоре все успокоилось.

На другой день я послал за управляющим. Немец выслушал меня с тевтонскою флегмою, потом сказал: «А, так это теперь у фас? Это ничефо, потерпите, каспадин, это продолшается только нетелю. Так само пыло у токгор Сфотерус, у анкличанин Карр, у тапакеречник Полле, ну а теберь у фас. Ну, ферно опойдетфесь том».

Я спрашивал доктора Сведеруса, и он рассказал мне точно то же, что я слышал от моего Антона. Доктор даже заставлял своего лакея спать ночью снаружи двери, а на лестнице караулил дворник, и все это не помешало дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать её, неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало ещё две ночи, но я уже не выходил к двери, старался только успокоить дрожавшего Бекаса. Я справлялся в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое.

Кто мне сможет объяснить случившееся? А также то, что злой и очень чуткой собаке препятствовало залаять, слыша такой шум у двери, а заставляло её дрожать и визжать от страха?"

В этом рассказе сомнителен лишь один момент — снимаемые квартиры становятся беспокойными поочерёдно… Обычно так не бывает: то, что производит беспокойства, как правило, не выходит за пределы занимаемой жилплощади, «оно» — домосед и иногда «живёт» в одной и той же комнате столетиями. Но для редактора газеты это могло показаться скучным, и он внёс свою лепту в повествование. Не исключено также, что историю мог приукрасить и рассказчик.

Правда, иногда рассказчики присваивают чужие истории, выдавая себя за их персонажей. Незнакомые с первоисточниками редакторы и издатели принимают сообщение «пострадавшего» в обеспокоенном доме за чистую монету и публикуют его рассказ. А последующие авторы упорно, в течение многих десятилетий, цитируют плагиат, также не подозревая о первоисточнике. Именно такая история произошла с рассказом молодой англичанки, семья которой в конце 80?хгодов XVIII века поселилась в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле.

Эту историю впервые рассказала английская писательница Кэтрин Кроув в книге «Ночная сторона природы, или Духи и духовидцы» (Лондон, 1848), ставшей бестселлером середины прошлого века. Однако к концу столетия о книге мало кто помнил. В 90-х годах XIX века в английском журнале «Корнхилл мэгэзайн» были опубликованы воспоминания некоей мисс Пеннимен о пережитом ею и её семьёй в 1865 году ужасе в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле. За исключением даты и фамилии рассказчицы, рассказ даже в самых мельчайших подробностях повторяет историю, описанную в книге «Ночная сторона природы». Однако английский писатель Колин Вильсон в своей монографии «Полтергейст!», изданной в 1982 году, приводит эту историю со слов мисс Пеннимен, несмотря на то, что в списке рекомендованной им литературы числится и книга Кэтрин Кроув. Возможно, писателю было некогда подробно читать чужие книги, ведь только своих он написал свыше полусотни…

Но продолжим нашу хронологию дальше. Вот что, например, было извлечено из протоколов полицейского дознания, произведённого Владимиро-Волынским уездным исправником А. С. Вощиным в присутствии протоиерея отца Климента Андреевского: «Во Владимиро-Волынском уезде в 1888 году многие жители замечали ночами в сентябре над Мстиславским храмом странный свет, белесо-красное зарево, поднимающееся и опускающееся среди развалин этого храма. Некоторые очевидцы удостоверяли, что явление сопровождалось как бы слышанием голосов, хоровым пением». Развалины культовых построек также иногда бывают беспокойными.

А вот Боллечин-хауз в шотландском графстве Пертишир стал беспокойным после смерти хозяина, майора Стюарта, последовавшей в 1876 году, а также уничтожения любимых майором четырнадцати собак его родственниками.

Майор жил в этом доме свыше сорока лет и слыл весьма эксцентричным человеком. Он верил в перевоплощение душ, обожал собак, коих к моменту кончины было четырнадцать, и утверждал, что после смерти воплотится в теле своего любимого чёрного спаниеля. Однако после кончины Стюарта семья покойного умертвила всех его четвероногих любимцев, совершив, как показали последующие события, весьма серьёзную ошибку.

Первые признаки того, что это действительно так, проявились тогда, когда племянник майора, унаследовавший Боллечин-хауз, въехал в дом со своей женой. Как?то последняя, находясь в комнате, где майор устроил библиотеку, и разбирая его книги, внезапно ощутила едкий собачий запах. Затем что-то невидимое толкнуло её. Каким-то образом она почувствовала, что это было животное. Потом стали наблюдаться и другие странности: различные шумы в отсутствие кого бы то ни было, постукивания, какие-то странные взрывы-хлопки, иногда сердитые голоса. Поиски источников звуков ни к чему не привели.

К 1896 году Боллечин?хауз уже имел устойчивую репутацию беспокойного. Но место было прекрасное, и новый хозяин дома — капитан Стюарт в августе того же года решил начать сдавать его в аренду на спортивный сезон тем, кто желал бы укрепить своё здоровье. Знал ли он о репутации дома, неизвестно. Во всяком случае, он приобрёл его годом ранее, после того, как племянник прежнего владельца дома был задавлен экипажем на одной из улиц Лондона.

Как бы то ни было, но желающих поправить здоровье в столь прекрасном месте нашлось довольно много.

Все они приезжали на несколько месяцев, но, пожив неделю-другую, покидали дом, даже не требуя возвращения денег за не использованный полностью срок. Как оказалось, они всё время чувствовали толчки и слышали сопение каких-то невидимых животных, что пугало их до полусмерти.

Когда маркиз Бюте прослышал о тех странностях, он решил лично расследовать их. Маркиз интересовался спиритизмом и был членом Общества психических исследований. Он арендовал дом в складчину с майором Тэйлором и другими членами Общества, и они стали совместно готовиться к выполнению намеченного.

В конце концов им удалось собрать в доме 35 гостей. Большинство из них не знали о репутации дома, но вскоре обнаружили, чем он её заслужил.

Первое время все гости приписывали шумы совам, водопроводным трубам и слугам. Но вскоре стало ясно, что стуки, приглушённые взрывы, шаркающие шаги, ссорящиеся голоса, чьё?то беспрерывное чтение вслух — всего этого оказалось слишком много, чтобы приписать странные звуки ночным совам, армии слуг и самым неисправным в мире водопроводным трубам. Гости начали следить друг за другом. В конце концов мужчины принялись ночами играть в покер, вооружившись пистолетами.

Но этих гостей было не так?то легко испугать. Чем не менее по ночам раздавались мощные удары в двери спален, и почти вслед за этим тут же, сгущаясь прямо в воздухе, возникал прелестный чёрный спаниель, который спустя некоторое время как бы таял прямо на глазах. Свидетелями его появления и исчезновения были почти все гости беспокойного дома.

Невидимые собаки часто сопели, ударяли хвостами по стенам, толкали гостей влажными холодными носами. Однажды одна из двух леди, занимавших одну комнату на двоих, была ночью разбужена поскуливанием своей собаки, которую она привезла с собой. Её любимица не отрывала взгляда от прикроватного столика. Леди проследила за её глазами и увидела две чёрные собачьи лапы, заканчивающиеся ничем прямо в воздухе. А один джентльмен как?то ночью увидел в футе от своей кровати чью-то бесплотную руку с зажатым в ней крестом. В лощине близ дома не раз замечали плачущую призрачную монахиню, похожую на умершую лет шестнадцать тому назад сестру майора, первого владельца дома.

В конце концов, 34 гостя из 35 на личном опыте убедились, что Боллечин?хауз оказался домом более чем беспокойным. Как отнёсся к этому хозяин дома, осталось покрыто мраком неизвестности…

В нашем веке «нехорошие» дома и места продолжают доставлять беспокойство людям сходным образом. О бытиях лета 1918 года в орловском детдоме говорилось в самом начале нашего рассказа о беспокойных домах. Вообще же в первые годы советской власти подобных сообщений было немало — людям нередко приходилось покидать насиженные места и селиться в незнакомых, которые, бывало, оказывались беспокойными. Так, в одном из номеров журнала «Чудеса и приключения» за 1993 год безымянный автор сообщил о двух подобных случаях. Его знакомая — Ф. О. Полякова в годы революции вместе с дочерьми эвакуировалась из Москвы в один небольшой южный город России, переполненный беженцами. Ей с трудом удалось найти свободный дом — единственный в городе. Он пустовал, так как считался «нечистым». Однако выхода не было — пришлось там поселиться.

С первых же дней начались странности: непонятные звуки из?под пола, входящая в дом женщина, которая в нём загадочно исчезала. По просьбе Поляковой вскрыли пол и обнаружили гроб с женским трупом. Его захоронили как положено, и беспокойства прекратились.

Другой Случай приключился с писателем Б. А. Садовским, которому пришлось по переезде из Ленинграда в Москву поселиться в подвале Успенской трапезной церкви Новодевичьего монастыря. Писателя на новом месте жительства стали беспокоить странные звуки из?под пола. Пришлось обратиться к коменданту. Тот распорядился разобрать пол подвала. Под ним обнаружили двадцать два гроба — представителей духовенства издревле было принято хоронить под церковью. Гробы вынули и захоронили на кладбище, а писатель стал жить спокойно, ожидая улучшения своих жилищных условий.

А в самом начале Отечественной войны беспокойной стала шахта! Об этом в 1987 году сообщил ленинградец А. И. Богомолов. Вот что рассказал Андрей Ильич: «В 1941 году я работал на одной из воркутинских шахт. Однажды шахту закрыли на целых две недели: из неё неслись стоны, шум. Мы работали рядом и все слышали. Некоторые из нас ходили туда, но вылетали, как сумасшедшие. Взрывались электролампы. Из Москвы приезжала комиссия. Через некоторое время все прекратилось, и мы приступили к работе. А на шахте нашли какого?то „врага“, как это бывало в то время».

Одна из жительниц Харькова недавно сообщила о странных событиях, очевидцем которых стала в 1950 году в Днепропетровске. Вот что она рассказала: "Жила я в частном доме. И вот ночью с шумом стали летать в комнате стулья. Такое впечатление, как будто их кто то приподнимает и с силой бросает. Зажгла свет. Кругом валяются стулья. Проверила — нигде никого нет, двери заперты.

Тогда я стала ложиться спать, не выключая свет, да, собственно, лежала, а не спала. А спальню от комнаты отделяли шторы. И вот лежу я с открытыми глазами, и передо мной появился мужчина. Немолодой, плотный, наклонил голову ко мне и как?то иронически улыбался. Постоял минуту и исчез. Задвигались шторы, хлопнули двери комнаты и наружная.

А наутро двери оказались заперты, никаких следов.

Лицо этого мужчины я запомнила навсегда. У него одежда и лицо были одного цвета, бледно-жёлтого. Облик какой-то нечеловеческий, чуть-чуть светящийся, как неживой.

Потом две ночи летали стулья, всё было разбросано. В квартире спрятаться никто не мог, я тщательно проверяла. И я срочно выехала в Харьков, к родным. Там подобное не повторялось".

Видно, тот частный дом оказался беспокойным. К сожалению, осталось неизвестным, как в нём себя чувствовали последующие квартиранты.

Иногда потенциально беспокойный дом действительно становится таковым после какого?нибудь провоцирующего происшествия. 0б одном таком случае сообщила Милона Тамм из Эстонии. Её рассказ был напечатан в специальном выпуске альманаха «Феномен» в 1991 году. Милона рассказала, что ee родители купили хутор, хозяйка которого умерла 3aj несколько лет до этого. На хуторе стоял старинный дом, рядом разваливающиеся сараи и амбары. Дочь хозяйку в шутку сказала, что если повезёт, то здесь и клад можно найти. "Однажды, — рассказывает Милона, — мы вспомнили про этот разговор и стали обсуждать: а что, если в громадной старинной печке деньги спрятаны?

После всех этих разговоров стали происходить странные вещи. Кто бы сказал — не поверила. По природ я — страшный скептик, да и было мне тогда лет 15-16, и никаким страхам и россказням не верила. А тут бабуля хозяйка, видать, рассердилась на нас, царство ей небесное. Не нужно было обсуждать её и на клад зариться.

Вечерами мы часто на кухне играли в карты, иногда даже засиживались за полночь. Вдруг наверху начинал кто?то ходить, стулья двигать. У нас на чердаке была ещё комната, там я жила. Жутко становилось. Мы послали мужчин наверх проверить. Зайдут — никого, и пока они там находятся — тишина. Спустятся вниз — опять шаги, и настолько явственные, что ушам не верилось. Я с тех пор в той комнате перестала ночевать, страшно было. Мы даже соседей звали послушать. Когда я замуж вышла, мы с мужем снова заняли ту комнату. Сидим как?то вечером, слышим, будто кто?то пришёл: открылась и закрылась входная дверь. Я спустилась — никого, закрыла дверь на ключ. Через несколько минут опять кто?то зашёл, у меня аж мурашки по спине забегали. Муж посмотрел — дверь на ключе. Страх, да и только. Иногда слышались шаги на лестнице, даже кто?то будто скрёбся за дверью, шумы, шорохи всякие, половицы скрипели… Мы в те вечера уже спать не могли — просто тряслись от страха. Включали свет и радио погромче, и только так засыпали. Родне рассказали, те посмеялись. Кончилось тем, что продали этот проклятый дом".

А теперь перенесёмся из балтийской Эстонии в холодную северную тундру, где даже временные места обитания человека могут оказаться беспокойными. Именно о таком случае летом 1996 года сообщил житель Воркуты М. А. Уляшев. К сожалению, Михаил Алексеевич не написал, когда это с ним было. Вот что он рассказывает:

"Как?то вечером, а вечера в Арктике очень длинные, так как в полярную ночь солнце вовсе не появляется на горизонте, двое из нашей геофизической партии рассказали мне весьма пикантную историю. Они в один голос утверждали, что из окна дощатого домика, где мы сидели возле печки и пили чай, они видели малиново?красный шар, приплюснутый к земле, и этот шар Двигался. Когда же они решили подойти поближе к неизвестному объекту, то шар начал подниматься и улетел за горизонт. Тогда я поинтересовался, а не выдавал ли в этот день начальник партии спирт для технических нужд? В геофизических поисковых партиях очень много точных приборов, требующих тщательной чистки и регулировки перед работами. Геологи отметили, что в этот день они действительно получали спирт, протирали и чистили приборы. Тут я не выдержал и громко расхохотался. «С пьяных глаз можно увидеть не только малиновый шар, но и кривоногих чёртиков», — сказал я им вполне серьёзно. Они недоуменно посмотрели на меня и обиделись. С тех пор мы поссорились на этой почве. Дело происходило в балке — домике на полозьях под номером четыре.

Этот случай постепенно забылся, но жить в этом балке почему-то все отказывались. В нём происходили разные каверзные происшествия, и поэтому домик пустовал. Лишь иногда проезжие оленеводы останавливались там на ночлег.

В один прекрасный морозный день в феврале начальник геофизической партии мне объявил, что все переезжают на новое место стоянки за сотни вёрст, а я должен остаться сторожить технику, которую доставят позже. Возражений быть не могло, и пришлось согласиться. Домики подцепили трактора, и санный поезд покинул место стоянки. Каково же было моё удивление, когда домик номер четыре оставили мне, а все остальные переехали на новое место. Тут у меня волосы зашевелились! Кругом безбрежная тундра, белое безмолвие, а иногда это холодное место со снежными заносами называют ещё и белой погибелью, а я обязан сторожить и ухаживать за оставшейся техникой. Все те байки, которые я слышал раньше, просто не выходили из моей головы.

Первая ночь прошла спокойно, но в дальнейшем я был просто атакован неизвестными пришельцами. Никаких шаров, конечно, не видел, но в домике стоял полный бедлам. Сперва начали передвигаться тарелки, а полярные совы с непонятными звуками принялись стучаться в дверь. Я невольно насторожился. Наточил топор поострее и положил его возле койки на случай внезапного нападения, а лук со стрелами лежал на столе, готовый к стрельбе. Ружья не было, и приходилось рассчитывать на первобытные орудия обороны.

Атаковали меня через две недели после переселения. Однажды ночью, когда я уже спал, вдруг раздался громкий взрыв возле противоположной от меня стены домика. Я вскочил и схватился за топор. Затем в домике воцарилась тишина. Тогда я зажёг свечу, другого света не было, и стал осторожно осматривать стены. Никаких повреждений от взрыва не обнаружил. На полу валялись какие?то незнакомые мне предметы, я наклонился к ним, и при этом свеча потухла. В это время в окошечке засветилось лицо женщины — с некоторой аномалинкой, но довольно симпатичное. Она была похожа на актрису кино Веру Васильеву, очень популярную в фильмах 50?х годов. Видение исчезло моментально, как только я чиркнул спичкой. Тогда у меня мурашки пробежали по спине, стало не просто страшно, но и жутко. Долго я стоял в оцепенении, не зная, что и делать. Ведь на дворе глухая ночь, за сотни вёрст ни одной души, и я наедине с неизвестными призраками.

Собравшись с духом, снова зажёг свечу и уже не подходил к койке. Сон как рукой сняло, так до утра и простоял в комнате с топором в руках. Я бодрствовал до рассвета, боясь выйти из домика, но больше ничего не произошло. Лишь с рассветом вышел из балка и осмотрелся кругом. Следов никаких не обнаружил, да и не мог заметить, так как немного пуржило, и снег засыпал пространство возле домика. Все же решил более детально изучить то место, где произошёл взрыв. Каково же было моё удивление, когда на стене домика, на высоте 25— 30 сантиметров от снежного покрова обнаружил глубокую вмятину от сильного удара, как будто кто?то хотел проломить стену тяжёлой кувалдой — даже доски потрескались! К сожалению, для более точной экспертизы у меня не было приборов, а специалистов тем более, и пришлось на этом успокоиться.

Две ночи подряд не спал, стараясь выяснить причину происшедших событий, но бесполезно. Спал урывками днём, а ночами бодрствовал, но ничего выяснить не удалось. На третью ночь лёг как обычно и уснул. Спал нормально, но утром проснулся от непонятного шума. Прислушался повнимательнее и за перегородкой услышал негромкие, но вполне внятные слова: «Фу, он не наш. Бьяха». Тогда снова вскочил, обошёл весь домик с топором в руках, но никого не обнаружил. Взгляд остановился на небольшом портрете женщины, висевшем на стене. Какой?то художник, видимо живший до меня в этом балке, нарисовал портрет маслом. Как и прежнее видение, явившееся мне раньше в окошке балка, женщина была похожа на актрису Васильеву, и её лицо было тоже с некоторыми аномалиями: нос приплюснутый в переносице, глаза расставлены чуть дальше друг от друга, чем обычно у людей, но овал лица был симпатичен.

Вот такая история. Когда приехали трактористы за цистернами горюче?смазочных материалов, я тотчас же отпросился на базу и больше в этот домик ни ногой. Некоторые геологи говорили, что в нём поселилась нечистая сила, а те, над которыми я посмеивался раньше, теперь сами стали подтрунивал" надо мной". А зря…

Теперь перенесёмся в морские просторы. Вот о чём сообщалось в последнем номере американского «Журнала странностей» за 1988 год: «Рыбаки английского траулера „Пикеринг“ отказались выйти в море, поскольку на судне их постоянно преследовали какие?то дьявольские наваждения. То ночью по палубе начинает разгуливать призрак их утонувшего товарища, то стынут до изморози на стенах жарко натопленные каюты, то вспыхивают какие?то таинственные огни. В открытом море, как внимательно ни управляй судном, оно вдруг начинает ходить кругами, а после полуночи радиолокатор выходит из строя. Пригласили преподобного Томаса Уиллиса, и после его вмешательства траулер наконец отдал швартовы».

Конечно, балок в тундре или корабль в море, если они становятся беспокойными, доставляют много тревог их обитателям: ведь бежать?то там некуда!

А в конце 1989 года газета «Советская культура» рассказала, что стало беспокойно в помещении фонда Н. А. Рубакина в тогдашней Ленинской библиотеке. В редакцию позвонила сотрудница, обслуживающая фонд: «Помогите, работать стало просто невозможно. Нас замучило привидение».

"Конечно, — сообщала газета, — мы немедленно отправились на встречу с привидением, тем более что адрес его обитания в библиотеке нам дали точный: фонд Н. А. Рубакина. Сорок восемь длинных стеллажей занимает этот фонд. На стене — портрет бывшего владельца книг, человека необычной судьбы. Родился знаменитый библиограф в 1862 году, участвовал в работе нелегальной студенческой организации, был арестован за революционную пропаганду, а в 1907 году эмигрировал в Швейцарию. Знаток раритетов, разработавший интересную теорию библиопсихологии, автор многих трудов, он завещал все свои книжные богатства в дар России. И, как выяснилось теперь, именно Николай Александрович оказался кандидатом на роль привидения.

О проделках призрака нам поведали сотрудницы фонда. Они считают, что поселился он здесь давным?давно. Ну а чем себя проявляет? Не поздороваешься с ним утром — ни за что не найдёшь нужную книгу. А по вечерам (здесь работают до 22 часов) таинственный фантом нагоняет на всех страх, да такой, что и описать невозможно.

Почему же сотрудницы фонда «грешат» на Рубакина? Да потому, оказывается, что, когда в 1948 году его книги были привезены в Москву, вместе с ними в библиотеке некоторое время находилась и урна' с прахом их бывшего владельца. Тогда?то он, мол, и покинул стены сосуда, чтобы зажить тоскливой жизнью призрака среди дорогих сердцу изданий".

Любопытно, что в случаях, когда дома становятся беспокойными, все странности приписываются привидению, даже несмотря на то, что действующая при этом ила остаётся невидимой. Ведь невидимку?то уж никак нельзя назвать привидением!

Как уже заметил читатель, беспокойными чаще всего становятся дома и строения общественного назначения, а шумные духи — полтергейсты более склонны к семейному уюту, они большей частью поселяются в отдельных квартирах, поскольку привязаны не к месту, а к людям.

Можно сказать, что Саше Белых и его семье из города Белово Кемеровской области ещё повезло: невидимки в их квартире только стучат. Вот что об этом осенью 1991 года рассказал сам Саша: «Сначала у нас всё было спокойно, а потом стали происходить странные случаи. По всей квартире начали раздаваться какие?то стуки. Они слышались днём и ночью, ударяло то по стенам, то по полу, то по отопительным трубам и т. д. Стук этот похож больше всего на какое?то щёлканье. Но ощущение такое, что кто?то стучит железным ногтем. Что удивительно: щелчок произошёл в одной стороне, а через какие?то доли секунды, как будто с очень большой скоростью, он переносится в другую. Я пробовал говорить с этим явлением, но ответа не последовало, только щелчки на некоторое время затихли. Никаких разрушений в доме не происходило». И не должно быть — ведь это вытворяли отнюдь не шумные духи, а беспокойные невидимки — уж духи-то вряд ли бы лишили себя удовольствия побуянить.

В том же 1991 году в другом месте, в многоквартирном доме, в посёлке Чкаловский Ростовской области происходили более серьёзные события. Здесь за пять лет до этого в одной из квартир убили девушку. Об этом беспокойном доме поведал Виктор Тетис, руководитель Северо?Кавказского филиала «Уфоцентра» России и одновременно ведущий спецвыпусков «Летучий голландец» ростовской молодёжной газеты «Наше время». В «Летучем голландце» в 1991?1992 годах печаталась его документальная повесть «Мои встречи с неведомым», одна из глав которой была посвящена беспокойствам, творящимся в том доме в посёлке Чкаловский (текст главы приводится с некоторыми сокращениями). "Слухи о женщине в белом, обрастая самыми невероятными подробностями, как тараканы, расползались по посёлку Чкаловскому.

Известно, что дыма без огня не бывает. И вот я стучу в дверь квартиры, где меня совсем не ждут. Не совсем ясны обстоятельства, при которых в редакции появился этот адрес, но он оказался точен. Я попал в ту самую исходную точку, откуда эти слухи брали начало. Женщина в белом регулярно появляется именно здесь.

Итак, что же происходит в этой аномальной квартире? Здесь живут три девушки Ирина, Лариса и Света. Фамилии, место работы и адрес, по вполне понятным причинам, я опускаю, но в редакции они имеются.

Впервые женщина в белом появилась в июле 1991 года и с тех пор наведывается не реже одного раза в месяц, иногда по нескольку раз в неделю.

Чаще всего её видит Ирина, реже — Лариса, Света — не наблюдала ни разу и в её существование не верит вообще. Всего я насчитал шесть человек, кто хотя бы раз сподобился наблюдать это таинственное явление.

Как выглядит женщина в белом? Рост приблизительно 160 сантиметров, лица не видно — сплошная белая маска. Вместо глаз — пустые тёмные провалы, иногда в них появляются два светящихся огонька красновато синеватого цвета (аналогию этому цвету в нашем языке подобрать оказалось затруднительно).

До пояса свисают бело?седые распущенные волосы. Стройную фигуру плотно облегает длинное, до пят, платье. Пуговиц, застёжек, швов — не видно. Рукава опущены до запястий, вверху платье заканчивается у горла, и везде его края плавно переходят в тело. То есть видно, что это одежда, но составляющая как бы единое целое с телом. И при всём этом гостья полупрозрачна, сквозь неё просматриваются находящиеся сзади предметы, мебель.

Чаще всего женщина появляется в предрассветные часы, примерно от трех до пяти утра, но были случаи, когда её видели и в одиннадцать, и в двенадцать ночи. Визиты незнакомки непродолжительны, от нескольких секунд до четырех?пяти минут. Спят или бодрствуют хозяйки квартиры — значения не имеет, но каждое её появление предваряется состоянием панического страха, ужаса. Однако стоит взглянуть на гостью, как страх пропадает.

В момент исчезновения женщины в белом и сразу после этого появляется тяжесть в голове и руках, тело кажется разбитым и уставшим. Через некоторое время это состояние плавно исчезает.

Со временем девушки привыкли к посещениям незнакомки и уже так бурно, как поначалу, не реагируют. Я, по крайней мере, не заметил, чтобы они очень уж сильно боялись этой неожиданно свалившейся на их голову напасти.

Разговаривать с гостьей никто не пытается, лишь однажды Лариса спросила: «К худу или добру?» Ответ прозвучал телепатически: «К добру!»

Но так происходит не со всеми. Был случай, когда женщина в белом появилась в соседней квартире, и вскоре у живущей там девушки произошли крупные неприятности в личной жизни.
Однажды понаблюдать за женщиной в белом напросился знакомый одной из девушек, Алексей. Белая фигура возникла внезапно. Алексей потянулся к выключателю, но тут же получил мысленный приказ: «Не надо!» Тогда он попытался её обойти. Шаг в сторону — женщина тоже, шаг в другую — она опять преградила путь. Тогда Алексей протянул руку и отодвинул настырную незнакомку. При этом его рука не коснулась белой фигуры, однако та отодвинулась. Парень сделал шаг, и вновь женщина стояла перед ним, не пропуская.

Алексей поднял руку для удара, но получил мысленное предупреждение о том, что при этом разобьётся стекло, что разбудит спящих девушек (за спиной женщины находилась стеклянная дверь, ведущая на кухню). Тогда Алексей плавно, но с ускорением ткнул рукой перед собой. Рука пронзила женщину в белом насквозь и ладонью упёрлась в стекло. И в тот же миг незнакомка очутилась по ту сторону двери.

…Когда появилась женщина в белом, Ирина сильно испугалась. Тут же ей была внушена мысль о том, что Лариса рядом, и девушка успокоилась (Лариса, однако, была на работе в ночной смене). Какая?то сила подняла её и, оставив в горизонтальном положении, перенесла в соседнюю комнату. Затем тело девушки опустилось на пол, причём голова очутилась на включённой электроплитке (это случилось 20 ноября, в комнате было холодно). Ирина не чувствовала ни жары, ни холода — ничего.

Утром девушка проснулась на своём обычном месте. Все, что произошло ночью, помнила отлично. Возникает вопрос: если это было не астральное тело, а физическое — могло ли оно спокойно лежать на включённой электроплитке? Если кто?то скажет, что могло, экспериментируйте сами, тут я вам не помощник.

Ещё одно наблюдение: в квартире девушек женщина в белом всегда появляется из одного и того же угла. И оно не единично. Очень часто такие призраки появляются вблизи кладбищ, в старинных замках, древних строениях. Есть, очевидно, какая?то привязка к определённым местам.

Фантомы могут активно воздействовать на материальные тела и даже на физические процессы. Возьмём примеры из той же квартиры.

Неоднократно девушки оставляли на ночь свет включённым, но после каждого посещения их квартиры женщиной в белом все лампочки оказывались перегоревшими. Плохо стал работать телевизор, причём из всего многоквартирного дома телевизоры плохо работают только у этих девушек и в квартире этажом выше.

Кстати, там лет пять назад была убита девушка. Не исключено, что именно её фантом появляется в этом многострадальном доме.

Почему?то чаще всего рассказы о призраках, женщинах в белом и т. п. связаны с когда?то жившими людьми, умерщвлёнными насильственным путём. Вот, например, что рассказала мне та же самая Лариса:

"Два года тому назад моя лучшая подруга Люба отравилась. А через две?три недели… она стала по ночам приходить ко мне. По виду нормальный человек, одета как обычно, в свитер. Она ходила по комнате, садилась на кровать и разговаривала со мной. Тело её не было прозрачным, но однажды, когда я, в волнении, закурила, дым прошёл через фигуру подруги насквозь. Да и в движениях какая?то неестественность чувствовалась.

Разговаривали обо всём. Не раз Люба предлагала присоединиться к ней. Она уверяла, что ей там хорошо и даже нравится. Однажды Люба показала мне лист бумаги, на котором были написаны семь фамилий. Эти люди вскоре должны были уйти к ней. Мне стало страшно, так как это были ребята из нашей компании, друзья, но я ничего не могла сделать. За полгода шестеро из этого списка погибли и все — насильственной смертью (кто?то зарезан, кто?то застрелен, кто?то разбился на мотоцикле и т. д.).

Люба регулярно приходила ко мне в течение года, а когда я поставила в церкви свечку, её визиты, наконец, прекратились".

Виктор Петрович заканчивает свой рассказ такими словами: «Только об одном хочу предупредить: не занимайтесь самодеятельными экспериментами в этой области. Это очень опасно!» Совет этот своевременный и добрый, ему действительно необходимо следовать. Ведь неведомое всегда неожиданно и опасно, к тому же нередко весьма коварно. Об этом, в частности, предупреждал и А. Блок. У него в чудесном стихотворении «Есть игра: осторожно войти…» этому посвящены такие вот предостерегающие строки:

А пока — в неизвестном живём
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнём,
Обжигаем себя и других…

Но продолжим нашу экскурсию по беспокойным домам. Не в одной только доброй старой Англии, но и в нашей многострадальной России старинные, имеющие богатую, нередко трагическую историю дворцы оказываются беспокойными. Пример тому — Михайловский замок в Санкт?Петербурге и расположенные в окрестностях северной столицы Гатчинский дворец Екатерины II и Екатерининский дворец в Царском Селе. Что существенно — беспокойства там проявляются и в наши дни. Тому есть множество свидетелей среди работников охраны и персонала, занятого обслуживанием зданий в ночные смены.

Вот, например. Гатчинский дворец. Его построил Ринальди, а доводили «до ума» Бренна и Кузьмин. В нём томился Павел 1, закончивший свой земной путь в Михайловском замке. О том, с чем в 1990?1992 годах сталкивались по ночам в Гатчинском дворце милиционеры из службы его охраны, рассказала Е. Анфимова. Как и В. Тетис в его случае, она побывала на месте событий и подробно расспросила очевидцев. Вот её беседа с сержантом милиции Анной Евдокимовой, которая работала во внутренней охране дворца: "Ощущение такое, что мимо кто?то быстро проходит, обдавая тебя ветерком. В центральной части дворца это бывает реже, а вот в арсенальном каре часто слышны мужские, иногда женские шаги, а то вдруг будто собака пробежит. Один раз в зале раздался смех, мы думали — грабители или кто?то из реставраторов заночевал. Стали искать — никого, а смех то из одного угла, то из другого. Потом все стихло.

«До того, как вы начали работать здесь, вам приходилось слышать об этих явлениях?»
«Перед самым первым дежурством ребята меня предупреждали, но думала — разыгрывают. До тех пор, пока сама не убедилась. — Эти… призраки не причиняли вам зла? — Одного сотрудника внутренней охраны пытались душить, но он сделал вот так, — Аня проводит тыльной стороной ладони по подбородку, — и его отпустили. Другой милиционер как?то прилёг отдохнуть на топчан, вдруг слышит, прямо к нему — шаги. Идёт кто?то и не сворачивает, прямо через него. Тогда он стал ругаться: „Зачем на людей наступаешь?!“ Ему никто не ответил, и все стихло. А вот ещё один милиционер с центрального поста рассказывал, что видел, как в воздухе появился светлый сгусток вроде облака, почти над самым полом, и скрылся за скульптурой „Урания“. Он шёл, потрогал скульптуру, вроде все на месте, а облака нигде нет».

Все это, сообщает Анфимова, уже давно не новость для работников милиции: «Я расспрашивала о привидениях, и Аня отвечала таким тоном, словно речь шла о протекающем кухонном кране: досадно, конечно, однако все привыкли».

Тем же вечером Анфимова расспросила сержанта милиции Игоря Степанова, который обычно дежурит в арсенальном каре. Беседа проходила в присутствии А. Евдокимовой. Вот что, по свидетельству Алфимовой, рассказал Степанов; его сообщение она сопровождает своими комментариями, пояснив, что он работал в охране дворца с 1990 года и с тех пор накопил достаточно впечатлений: "Сначала Игорь дежурил снаружи и должен был с определёнными промежутками ходить вокруг дворца. При этом он обратил внимание, что если подойти к Часовой башне, то можно услышать очень тихую музыку, доносящуюся изнутри.

А зимой 1991 года сержанта Степанова перевели во внутреннюю охрану дворца, и довольно долго он не замечал ничего необычного. Все началось, когда он начал дежурить в галерее арсенального каре.

«В первый же вечер, где?то в половине девятого, я услышал, что по галерее кто?то идёт. Шаги были очень тяжёлые, даже паркет скрипел. Судя по шагам, это был мужчина ростом около метра восьмидесяти с сорок пятым размером обуви. Не доходя до меня, он уронил что?то вроде трости: я чётко слышал, как она покатилась по полу. Он остановился, поднял упавший предмет и зашагал дальше»

«Как вы себя чувствовали, когда раздались шаги? Игорь колеблется, прежде чем ответить: — Если честно… У меня волосы встали дыбом! А часа через четыре после этого я услышал, как по лестнице почти бегом спускается женщина: каблучки стучат, юбка шуршит. Лестница находится как раз за дверью. Женщина до двери добежала и остановилась. И вдруг я вижу: ручка поворачивается. В тот момент я просто окаменел от ужаса. А теперь привык, кричу, как рой знакомой: „Заходи чай пить!“ Но она ни разу не показалась»

«А помнишь, — подсказывает Дня, — в девяносто втором году, 7 января? Они расшумелись за дверью, где стоит ящик с музейными тапочками! Нам казалось, что кто?то этими тапочками кидается. Вышли посмотреть — никого, и тапки на месте» «Неужели к этому можно привыкнуть?»
«Мы привыкли…»

Я вглядываюсь в серьёзные лица ребят. Нет, похоже, они не шутят. Кроме того, у меня записаны фамилии милиционеров охраны, готовых подтвердить, выражаясь профессиональным языком, свидетельские показания".

А о том, что ночами творилось в другом дворце — Екатерининском в Царском Селе, в 1996 году сообщил В. Псаломщиков, со ссылкой на свидетельства инспектора пожарной охраны Людмилы Алексеевны Балашовой. Вот что она рассказала: «Дежурим мы в ночную смену вдвоём, ночью — тишина гробовая. Двери у нас все закрыты, даже на этаже. И вдруг слышатся размеренные шаги, осторожные такие, доходят до тупика в конце коридора и удаляются. Такой ужас берет, что я вам передать не могу. Через какое?то время выходим проверять замки — все в порядке… Наш электрик как?то ночью от этих шагов чуть с ума не сошёл. Наружная дверь заперта. И вдруг, говорит, слышу не просто шаги, а даже с грохотом, как от сапог со шпорами. И так же внезапно стихли, как будто человек просто прошёл сквозь стену на улицу. Можно продолжать отмахиваться от подобных свидетельств, но это будет не от большого ума. Если есть явление, часто и в одном месте повторяющееся и даже зафиксированное милицейскими протоколами, то его надо исследовать».

Псаломщиков также сообщает, что как?то пионера, охранявшего Гатчинский дворец, а также электрика из Екатерининского дворца «ночью кто?то невидимый пытался душить!». В заключение исследователь приводит курьёзное свидетельство уборщицы, работавшей в бывшем кабинете Александра I: "Она услышала вполне явственный мужской голос: «Попробуй только плохо убрать!»…

А вот любопытное сообщение Вячеслава Аничкова, корреспондента ИТАР-ТАСС в Объединённых Арабских Жиратах, датированное II ноября 1994 года: "Странные вещи происходят в одном из домов в городе Дубай. Нынешним обитателям квартиры являются призраки бывших жильцов, зверски убитых в этом доме в январе 1992 года.

Как сообщила газета «Халидж тайме», два с половиной года назад сорокалетний банковский служащий Хамеш Сагар, его жена, двое детей одиннадцати и тринадцати лет и мать были до смерти избиты бейсбольной битой и заколоты. Филиппинцы — новые жильцы квартиры, ничего не знавшие о происшедшей там трагедии, спустя некоторое время после вселения в дом стали замечать необычные явления: возле ванной комнаты они неоднократно видели тень женщины, внезапно появлявшуюся и так же внезапно исчезавшую. Несколько месяцев назад в квартире был проведён религиозный обряд, после чего привидения стали появляться реже, однако чьё?то присутствие в доме до сих пор ощущают как хозяева квартиры, так и их гости.

По словам Джо Гонзалеса, работающего в дубайской компании «Гранд моторе» и живущего в злополучной квартире, однажды он проснулся в два часа ночи от ощущения, что в комнате находится кто?то ещё. Он увидел силуэт женщины, которая жестом попросила его следовать за ней. Молодой человек направился за «женщиной», которая легко прошла через матерчатую перегородку и исчезла в ванной комнате. Когда он зажёг свет, в ванной никого не оказалось. Джо утверждает, что пятеро из шести жильцов квартиры, а также их гости в разное время видели привидения.

Однажды один из гостей поинтересовался у хозяев, почему их сын так поздно принимает душ, поскольку он отчётливо слышал шум воды в ванной.

Велико же было его удивление, когда он узнал, что ребёнок давно спит.

Другой гость, чистивший как?то утром зубы, ясно услышал голос ребёнка, сказавший ему «привет». Ещё одна филиппинка, побывавшая в гостях в этом доме, увидела женщину в белой накидке и двоих детей. Испуганная девушка натянула на голову простыню. Когда же она осмелилась взглянуть на «гостей» снова, их в комнате уже не было".

В октябре 1996 года корреспондент газеты «Известия» Геннадий Бочаров поведал о привидениях и прочих беспокойствах, которые досаждают В. В. Витте в его финском доме. Владимир Владимирович — гражданин Финляндии, он — потомок немецкой ветви рода, давшего России крупного государственного деятеля и знаменитого реформатора Сергея Юльевича Вигге. Сам В. В. Витте в силу служебных обстоятельств живёт в Москве — он генеральный представитель авиакомпании «Финнэйр» и всю жизнь был связан с гражданской авиацией, его семья живёт в Финляндии.

Бурная авиационная биография В. В. Витте связана с работой во многих странах мира. Однако, как сообщает Бочаров, подлинные испытания Владимира Владимировича поджидали не на гудящих от ветра просторах, а в двухэтажном деревянном доме, сработанном лесниками в 1890 году на острове Петтиаари в Средней Финляндии. Этот дом, как и остров, семейство Витте получило в наследство. Вскоре, правда, выяснилось, что радоваться рано: огромный сруб площадью в 170 квадратных метров был уже унаследован… привидениями. Именно они вполне по?хозяйски расположились в его многочисленных закоулках.

Верить в подобные вещи в приличном обществе, конечно, не принято. Не поверил в это и московский журналист из очень известного информационного агентства. Не поверил — и с готовностью принял приглашение фон Витте погостить в интересном доме.

Дело едва не закончилось для гостя инфарктом. Именно поэтому, добавляет Бочаров, я не называю фамилию бедолаги.

Что происходит в доме? В полнолуние со стен дома срываются иконы. Упав на пол, непостижимым образом остаются невредимыми. Грузные шаги невидимого, неторопливого существа никогда не замирают. Особенно неутомимы они летом, когда все семейство Вигге — три дочери и жена — приезжают из Хельсинки «на природу». А он — из Москвы. В дождливые ночи в доме слышны всхлипы, печальный плач или хихиканье, от которого в жилах стынет кровь.

Между тем сам Владимир Владимирович настроен решительно: «Ладить нужно со всеми». Он ладит".

И наконец, последняя история с беспокойным домом, о которой мы расскажем, началась в 1993 году и спустя три года завершилась — благополучно для его обитателей. О том, как всё это было, осенью 1996 года подробно информировал российскую и зарубежную общественность корреспондент агентства Рейтер Крис Скиклуна. Дело в том, что беспокойным стало здание Российского культурного центра в столице Мальты Валетте. Крис Скиклун поведал следующее: "Необъяснимые события начались в 1993 году. Как рассказывает Елизавета Золина, директор Российского культурного Центра: «По всему зданию разносился шум, как будто толпы людей ели, разговаривали и расхаживали по комнатам. Мы думали, что это сосед устраивает вечеринки». Сосед, однако, сам пришёл к российскому директору, возмущаясь якобы устроенным россиянами ночным дебошем, но обнаружил, что семья директора уже мирно спит. Как?то раз муж Золиной проснулся от лая собаки и почувствовал рядом с собой чьё?то тяжёлое дыхание. По словам супругов, странности начинали происходить после полуночи, днём же их ничего не беспокоило.

Другим чудом оказалась стена в доме, построенном в XVI веке. «Это единственная часть здания, уцелевшая со времён, когда хозяин дома, Оливер Старки, жил здесь, — повествует Елизавета Золина. — Сколько бы мы ни красили её в белый цвет, она обязательно становилась чёрной недели через две?три».

Перепуганные Золины не могли решить, что предпринять, пока друг семьи, работающий в государственном архиве Мальты, не упомянул о завещании Старки, сохранившемся среди бумаг Мальтийского ордена. В нём рыцарь завещал деньги на проведение регулярных служб за упокой его души. К моменту, когда семья директора культурного центра России вселилась в дом Старки (похороненного, кстати, всего в одном квартале от своего бывшего жилища), о завещании никто не вспоминал несколько сот лет.

Муж Золиной принял решение заказывать в храме раз в три месяца заупокойную мессу. Как только была отслужена первая, положение вещей резко изменилось. Призрак, по словам директора, продолжает напоминать о себе, но «ведёт себя дружески». Старки скончался в мае 1588 года. Он единственный рядовой рыцарь, похороненный в подземной усыпальнице орденского собора святого Иоанна, предназначенной исключительно для великих магистров. Такой чести он удостоился по причине тесной дружбы с Жаном де ла Валетом. (основателем столицы Мальты, у которого почтенный рыцарь служил секретарём).

Читатель, возможно, заметил, что в двух последних случаях, как и в некоторых предыдущих, это моё «нечто», которое делает дом беспокойным, названо призраком или привидением, хотя действующее начало проявляло себя невидимо. Правда, когда оно является нам воочию, от этого легче не становится. Скорее наоборот, делается ещё страшнее и непонятнее. А как хотелось бы все это объяснить!

Так, например, уже известный читателю М. А. Уляшев из Воркуты в письме в редакцию журнала «Вокруг света», при котором работал семинар «Экология непознанного», сетовал на то, что на нём много говорилось о разных аномальных явлениях, "но ни в одной статье не было дано объяснения их природы, не сообщалось об их научном анализе и о мнениях учёных. «Не может быть, — продолжает Уляшев, — чтобы люди нашего поколения, разгадавшие много тайн и загадок космоса, проникшие глубоко в недра земли и в глубины океанов, не смогли бы объяснить самые обыденные явления, происходящие вокруг нас. Меня, — заключает он, — это волнует прежде всего».

Что можно на это ответить Михаилу Алексеевичу? Всё-таки события, с которыми мы имели дело, весьма необычные, и если даже они и наблюдаются в повседневном быту, то уж обыденными-то их никак не назовёшь! И связаны они, скорее всего, с самыми сокровенными глубинами нашего естества, а не с глубинами космоса. А поскольку у науки пока нет средств для проникновения в такие глубины нашей человеческой сущности, она не в силах её не только понять, а и признать, и потому все эти странные явления для науки как бы не существуют. Она их упорно отрицает. Мол, следует ли изучать то, чего нет? Конечно же, наука так и поступает: на нет и науки нет… Однако отдельные её представители, нередко с оглядкой на своих коллег — как бы чего не заподозрили! — исследуют подобные странные явления в приватном порядке, смыкаясь в своих интересах с любителями. Но серьёзные исследования так не ведутся.

Правда, человечество имеет и другие способы познания, назовём их вненаучными, что отнюдь не означает их не— или антинаучность. Они просто другие. Мы имеем в виду уже давно накапливаемый человечеством опыт интуитивного, религиозного, мистического, художественного постижения мира, который в ряде случаев дополняет или подтверждает опыт науки. В других случаях, наоборот, он, на первый взгляд, противоречит науке. Но ведь наука в современном её виде насчитывает всего лишь несколько сотен лет, а вненаучный опыт постижения мира неизмеримо древнее, и науке следовало бы прислушаться к накопленным им откровениям. Пока же до этого ещё очень далеко…

 

Рейтинг@Mail.ru 
Главная | Форум | Гостевая | Администрация сайта | Обновления | Карта сайта | Дополнительная информация |



Сайт создан в системе uCoz